МОЛНИЕНОСНАЯ ВОЙНА. МОРАЛЬНЫЕ СИЛЫ. часть 6

А почему? И почему одной-двумя?

Юра! Потому что там была одна дивизия, да и та почти на 100 км фронта.

Удался бы прорыв, закрепились и ввели бы дополнительные силы.

Может, и ввели бы, но если собирались разрезать Финикию на две части, то на авось бы не рассчитывали, а сразу сосредоточили нормальные силы.

Гена, везде наши НАСТУПАЛИ.

Юра! Где наступали, а где совершали отвлекающие действия.

И еще, Гена, вспомни мою начальную реплику. Я возразил Мухину, который утверждал, что силы КА в Карелии были настолько малы, что не только наступать, обороняться не могли.

А ты, Юра, вспомни, что говорил Мухин. Если, как ты говоишь, наши дивизии либо были разбиты, либо сидели в окружении - значит, они не только наступать - они толком обороняться не могли.

Итак Вы полностью согласны с Геннадием? То есть эти дивизии были сознательно отправлены нашим командованием на убой.

А скакого хрена отвлекающие действия - это сознательное отправление на убой?

Кстати, не забудьте черкнуть и пару строк о том, как в подобных случаях поступают в вашей независимой Державе.

"Просто пощипали немного финских фашистов - не оставлять же им эти территории в преддверии большой войны с фашистской Европой."

"Гитлер тоже начал с щипков - отщипнул Австрию, затем кусок Чехословакии. Ну не оставлять же врагу в предверии большой войны." 

Как можно быть такой сволочью, просто не понимаю, у вас же всегда виновата Родина, а не её враги. Высылать и давить, давить и высылать - нет у нас другого выхода, не оставляете его нам.

Даже по логике - Гитлер готовился к захватнической войне и геноциду коренного населения на землях, которые он облюбовал для немцев, а СССР был вынужден любыми путями вернуть свои собственные исторические территории, совершенно необходимые для оборонительной, а не захватнической войны.

История вопроса (www.situation.ru/app/rs/lib/kozhinov2/kozhinov28.htm) :

"* Естественно, нельзя обойти здесь вопрос о крайне прискорбной войне с Финляндией, длившейся с 30 ноября 1939 до 13 марта 1940 года. 14 октября 1939 года СССР предложил Финляндии совершить «территориальный обмен», главным элементом которого являлась передача — в сущности, как еще будет показано, возврат — в состав СССР-России Карельского перешейка (между Финским заливом и Ладожским озером) в обмен на превышающую этот перешеек в два раза территорию, расположенную севернее. На этом стоит остановиться подробнее, ибо в судьбе, казалось бы, совершенно незначительного клочка земли (1/15000 от территории СССР и 1/260 от территории Финляндии) воплощалась основополагающая геополитическая проблема.

* Дело в том, что Карельский перешеек вошел в состав Русского государства в момент его рождения. Государство это с самого начала представало как многонациональное или, вернее, многоплеменное, и, согласно «Повести временных лет», северное ядро Руси с центром в ее древнейшем городе Ладога создали совместно восточнославянские и финские — чудь и весь — племена, притом как раз весь населяла Карельский перешеек (ее потомки, называющиеся вепсами, существуют и сегодня,— в частности, в Ленинградской области; в 1989 году их было 13 тысяч человек).

* Позднее Карельский перешеек не раз пыталась отнять у Руси-России владевшая Финляндией Швеция, и в 1617 году ей удалось отторгнуть его у ослабевшей за годы Смутного времени России. Но в 1721-м, как уже говорилось, Петр Великий возвратил Карельский перешеек, создавая пограничье вокруг новой столицы России,— восстановив тем самым первоначальную границу Русского государства.

* Однако девяносто лет спустя, в 1811 году — через два года после создания Великого княжества Финляндского — эта территория была (надо прямо сказать, совершенно опрометчиво) присоединена к нему в качестве своего рода щедрого дара Александра I. И после превращения в 1917 году Финляндии в суверенную страну получилось так, что граница с ней прошла не в полутораста километрах от Петербурга (как было при Петре), а почти по его предместьям... В принципе это было как бы геополитическим дефектом, очень остро воспринимавшимся в ситуации 1939 года. И СССР предложил вышеупомянутый «обмен», а на категорический отказ Финляндии ответил войной.

* Сейчас СССР за эту войну клеймят последними словами, между тем видный английский историк Лиддел Гарт (отнюдь не «просоветски» настроенный) в 1970 писал о «требованиях» СССР 1939 года к Финляндии:

* «Объективное изучение этих требований показывает, что они были составлены на рациональной основе с целью обеспечить большую безопасность русской территории, не нанося сколько-нибудь серьезного ущерба безопасности Финляндии...» И даже после трудно доставшегося в марте 1940-го поражения финских войск «новые советские требования были исключительно умеренными. Выдвинув столь скромные требования, Сталин проявил государственную мудрость» [34] ,— которая, надо отметить, по сей день проявляется в отношениях России и Финляндии.

* Стоит привести слова Сталина из стенограммы его переговоров 12 октября 1939 года с главой приглашенной в Москву финляндской делегации Ю. К. Паасикиви: «Мы не можем ничего поделать с географией (выделено мною,— В. К), так же как и вы...— сказал тогда Сталин.— Поскольку Ленинград передвинуть нельзя, придется отодвинуть от него границу» [35] . То есть речь шла именно о нарушенной в 1917 году геополитической границе,— и, в конечном счете, именно поэтому объективный английский историк выразил согласие с «требованиями» 1939 года к Финляндии.

* Однако финны с 1811 года привыкли считать Карельский перешеек неотъемлемой частью Великого княжества Финляндского, которое — что особенно важно — даже и в столетний период его существования во внешнеполитических границах Российской империи представало как скандинавская, то есть европейская, страна. И вот эта страна с населением, составлявшим всего лишь три с половиной миллиона человек, в течение трех с половиной месяцев отчаянно сопротивлялась войскам огромного СССР. По недавно опубликованным подсчетам, «на той войне незнаменитой» (по слову Твардовского) погибли 126 875 (!) военнослужащих СССР...

Показательно в этом плане рассуждение Черчилля о финской войне в его сочинении «Вторая мировая война». Он говорит о западных границах СССР 1939 года, которые вызывали у правителей страны глубочайшую тревогу,— границах с прибалтийскими странами и Финляндией, усматривая в этом давнюю историческую проблему. «Даже белогвардейское правительство Колчака,— напоминал Черчилль,— уведомило мирную конференцию в Париже (речь идет о конференции 1919-1920 гг., подводившей итоги Первой мировой войны.— В. К), что базы в прибалтийских государствах и Финляндии (имелся в виду прежде всего Карельский перешеек.— В. К.) были необходимой защитой для русской столицы (Петрограда.— В. К.). Сталин высказал ту же мысль английской и французской миссиям летом 1939 года». То есть дело шло о «естественной» геополитической границе. «Сталин,— продолжал Черчилль,— не терял времени даром...» 28 сентября 1939 года был заключен соответствующий договор с Эстонией, и «21 октября Красная Армия и военно-воздушные силы уже были на месте,— заключает Черчилль,— та же процедура была одновременно проделана в Латвии. Советские гарнизоны появились также и в Литве... Оставались открытыми подступы только через Финляндию» [37] (таким образом, Черчилль считал присоединение Карельского перешейка вполне естественным делом).

* При этом — что особенно впечатляюще — речь шла отнюдь не о введении войск СССР на территорию Финляндии в целом, а только о возврате «подаренного» Великому княжеству Финляндскому в 1811 году Карельского перешейка, который еще в IX веке (!) принадлежал Руси. Тем не менее началась долгая и тяжкая война."

Т.е. если какая-то царская морда оказалась либералистом и евроцентристом и легкомысленно подарила русские земли финнам, которые до вхождения в состав в РИ вообще никогда не имели своей государственности, так нам что теперь - заворачиваться в простыню и ползти на кладбище?

Первый признак пятой колонны по состоянию ублюдочной души - врождённая убеждённость в том, что Россия всегда неправа и во всём виновата по определению.

Если доживу до восстановления нашей власти, хочу поработать в опричнине, руки чешутся.